Оригинал стать опубликован на английском на ChessBase
На написание данной статьи меня вдохновило высказывание экс-претендента на звание чемпиона мира по шахматам Бориса Гельфанда:
“Я считаю, что шахматы не для всех. Шахматы для тех, кто хочет совершить интеллектуальные усилия; для тех, кто уважает игру; и не требуется упрощать игру для того, чтобы больше людей ею наслаждались” (перевод с англ. – Pogonina.com).
Приведенная выше цитата вызвала бурную дискуссию в шахматном сообществе. Многие читатели высказывали своё полное одобрение. Итак, что же делает эту тираду столь привлекательной? В современном мире компании не просто продают нам товары. Их настоящие продукты – истории успеха. Купите нашу машину и докажите всем, что вы богаты и успешны. Носите парфюм Х, тогда покорите любую девушку. Новый модный телефон подчеркнет вашу индивидуальность и утонченный вкус. Все эти месседжи крутятся вокруг эго человека и его подразумеваемой особенности. Слова Гельфанда работают схожим образом. Читатель, если он, конечно, шахматист, начинает чувствовать собственную эксклюзивность: «Я умен, могу предпринять интеллектуальные усилия. Зачем объяснять, что такое шахматы, какому-то недалекому Сидорову, существенно мне во всем уступающему?.
К тому же, сейчас предпринимаются немало попыток очернить шахматы, например, представив игру в виде бессмысленного передвижения деревяшек или заявив, что там все дело в памяти: если больше знаешь, то выиграешь. Подобные «шедевры» варьируют от спорности до абсурдности, но, тем не менее, они живут в умах достаточно большого количества людей. Таким образом, как мне кажется, Борис подсознательно пытался защитить свою любимую игру от вредителей, распространяющих о ней различные инсинуации.
Давайте задумаемся еще раз над сутью высказывания Гельфанда. Верно ли оно? На мой взгляд, не совсем. Вслед за легендарным Михаилом Ботвинником рассмотрим шахматы как сплав спорта, искусства и науки. Возьмем такую рабочую модель. Итак, какое отношение к шахматам имеет фраза Бориса Гельфанда?
1. Шахматы как спорт. Как правило, просмотр спортивных мероприятий не требует особых интеллектуальных усилий. Не обязательно быть мудрецом, чтобы наслаждаться зрелищем. Шахматы в этом плане стоят особняком, так как очень непросто понять, что происходит на доске, если вы сами не играете на приличном уровне. В то же время, чтобы болеть, можно даже не знать правил. Достаточно следить за изменением компьютерной оценки (верх или вниз) и переживать за своего любимца. Или, в крайнем случае, положиться на мнение профессиональных комментаторов. Таким образом, я не вижу, против чего Гельфанд протестует. Шахматы в любом случае не нужно упрощать, чтобы порадовать болельщиков.
2.
Шахматы как искусство. Мало кто из людей разбираются в искусстве. Их представления достаточно примитивны. Упрощенно говоря, большинство из нас ценят сходство картины реальной жизнью и предпочитают изображения определенной тематики. Пример 1: портрет, нарисованный уличным художником. Пример 2: очаровательные котята. Существует также группа людей, не имеющих собственного мнения, но пытающихся прослыть образованными и культурными эстетами. Они запоминают несколько экспертных оценок и имен художников, а также ряд провокационных высказываний. Например, во время каждого тура матча Ананд-Гельфанд зрителям предлагались лекции об искусстве. Один из пользователей Твиттера решил выделиться и возмутился, что ведущие зачем-то рассказывают про Репина и Васнецова, притом как следовало бы вещать о Пикассо и Дали. «Они что, не знают этих художников?». Очевидно, он не понимает, что недостаточно упомянуть одних из самых популярных и широко обсуждаемых художников, чтобы прослыть искушенным знатоком и критиком.
Ситуация в шахматах весьма схожа. Говоря о красоте игры, большинство любителей имеют в виду тактику. Некоторых из них радует что-то совсем банальное: вилка, спертый мат, Ласкеровская жертва двух слонов. В то же время, очень мало кто способен оценить филигранную реализацию минимального позиционного преимущества. Как и в искусстве, многое зависит от тренд-сеттеров, звезд. Нередко слабые шахматисты повторяют то, что говорят топовые гроссмейстеры. Опять же, никто не призывает «упрощать игру, чтобы больше людей ею наслаждались». Просто, как и в любой другой области, очень немногие обладают изысканным вкусом.
3.
Шахматы как наука. С одной стороны, шахматы близки к науке в том плане, что для достижения успеха в них требуется прилагать серьезные интеллектуальные усилия на протяжении длительного времени; опираться на опыт предшественников и коллег; обладать аналитическим складом ума. С другой стороны, шахматы, очевидно, уступают науке в плане практической пользы. Наука решает либо текущие задачи какой-либо индустрии («создайте модель, чтобы мы могли разработать продукт») или работает над тем, что в перспективе может оказаться необходимым («придумайте что-нибудь этакое, вдруг пригодится»). Первый тип исследований часто спонсируется частными компаниями. Второй обыкновенно лежит в зоне интересов государства. Соревновательные шахматы же, на первый взгляд, не приносят простой и полезной пользы для общества. Создают ли профессиональные шахматисты что-либо полезное для человечества? Если речь идет только о развлечении и эстетическом удовольствии, то шахматы следует рассматривать только как спорт и искусство, но не как науку. Оправдать трактовку шахмат в качестве науки можно, если отметить, что шахматисты развивают игру, а сама игра может применяться для улучшения определенных личностных качеств людей. Мы часто слышим, что дети лучше успевают по математике и по другим предметам, если занимаются шахматами. Некоторые взрослые вдруг берутся за шахматы, предполагая, что это позволит им развить тактическое и стратегическое мышление. Может это всё правда, а может просто удачный пиар. Точно мы не знаем. В любом случае, статья не о том, можно ли считать шахматы наукой.
Если мы все же согласимся с тем, что шахматы – наука, то сможем экстраполировать опыт науки на шахматы. Существуют реальная и популярная науки. Реальная наука доступна лишь избранному кругу профессиональных ученых, в то время как популярная наука в увлекательной и доступной форме описывает какие-то явления, встречающиеся в природе. Естественно, в популярной науке материал подается упрощенно, если не сказать примитивно. Оно и понятно: не следует показывать 50 листов сложных рассуждений и выкладок зрителю ТВ. Достаточно представить только саму суть. Более того, если научное достижение не имеет немедленного применения в реальной жизни, то интерпретаторы сочиняют для него иллюстрацию. Например, теорема Пунакаре, доказанная Григорием Перельманом, формулируется не самым понятным для обывателя образом: «Всякое односвязное компактное трёхмерное многообразие без края гомеоморфно трёхмерной сфере». С целью упрощения жизни читателей в статьях о доказательстве гипотезы Пуанкаре обычно ссылаются на мячики и другие объекты, которые можно определенным образом деформировать. Данные образы не являются научными, но зато помогают сформировать образ в голове неспециалиста.
Принято утверждать, что шахматы – слишком сложная игра, чтобы ее можно было показывать по телевидению. Консервативные критики нередко заявляют, что если мы будем показывать полуодетых девушек и горы денег; играть в блиц; то мы убьем классические шахматы и уничтожим имидж игры как интеллектуального и благородного времяпрепровождения для джентльменов. На самом деле, все во всем надо знать меру. Не обязательно впадать в крайности. Во-вторых, почему не может быть шахматных шоу (сравните их с популярной наукой) и турнирных шахмат (ср. с реальной наукой). Действительно, многим зрителям скучно часами наблюдать за игрой гроссмейстеров, особенно если это зрелище не сопровождается комментарием или другими увеселениями. Но, аналогично, мало кому будет интересно наблюдать за деятельностью математика, часами чиркающего на листе бумаги формулы или проводящего расчеты на компьютере. Таким образом, я считаю, что шахматы можно показывать по ТВ, не допуская при этом их профанации.
В заключении позвольте мне вернуться к цитате, упомянутой в самом начале статьи. Будучи опытным спикером и коучем дебатов, я всегда напоминаю студентам, что для каждой аудитории важно специально подбирать вокабуляр и формулировки. Красноречие и глубокомысленность не будут оценены, если публика не окажется способной уследить за вашими мыслями или будет раздражена стилем изложения материала. Не стоит читать заумные лекции водителям грузовиков. Общаясь с детьми, мы не должны ругаться как сапожники. Если вас кто-то не понял, то это ваша проблема, а не их. Конечно, можно исповедовать другой подход: «Я такой, какой я есть. Если кто-то слишком туп, чтобы оценить то, что я говорю, то давай, до свидания». Недостаток данной парадигмы состоит в том, что подобного человека никто не захочет понять и поддержать. Никто. Включая спонсоров, чиновников и нас, любителей шахмат.
Петр Жданов – менеджер IT-проектов, эксперт в области дебатов, бакалавр прикладной математики и информатики НГУ, а также аспирант третьего года обучения кафедры педагогики и психологии СГСЭУ. В шахматах он является кандидатом в мастера, автором, мужем и менеджером гроссмейстера Натальи Погониной.
|
